ЕКСКЛЮЗИВ. История Мукачевского монастыря в трудах архимандрита Василия Пронина (в трех частях)

ЧАСТЬ 1

 К истории Мукачевского монастыря

 Когда в конце XVIII века протоигумен Иоанникий Базилович писал свою «Краткую Заметку» об основании князем Федором Кориатовичем Мукачевского монастыря на Чернецкой Горе, то она значительно переросла свое название и растянулась на 6 частей (2 тома). В ней излагается не только история монастыря, даже не только история Мукачевской Епархии, но говорится и о Киевской Руси и других славянах. Уже из этого видно, что центром духовной жизни в течении долгих столетий был для Мукачевской Епархии монастырь на Чернецкой Горе. Это и понятно, так как он, по преданию, основан в XI в. иноками, пришедшими сюда с Анастасией, дочерью Киевского князя Ярослава Мудрого[1], был щедро одарен Федором Кориатовичем, в течении 260 лет являлся резиденцией Мукачевских епископов. Здесь велись летопись и хронология, на основании которых известна древняя история Закарпатья, здесь была первая известная в истории Епархии духовная школа, здесь была написана та самая «Краткая Заметка» о которой упоминалось выше. Монастырь известен самой древней в епархии библиотекой, где бережно хранятся не только старинные книги, но и ряд ценных рукописей. Сюда со всех уголков епархии и даже из соседних областей приходят, особенно на праздник Успения, многочисленные богомольцы, чтобы принести смиренное покаяние и воздать хвалу Всевышнему; обитель, наконец, являлась местом безвестных иноческих подвигов. Ниже делается опыт краткого исторического описания сего святого монастыря.

*****

Археологические данные. Чернецкая Гора уже в раннем неолите была обитаема человеком, о чем говорит археологический материал, найденный на Горе в 1951-1957 гг. Можно сказать, что Гора была обитаема в течении нескольких тысячелетий. Свидетельство летописца Нестора о том, что славяне поселились на Дунае, видимо следует понимать в широком смысле и, таким образом, Закарпатье можно рассматривать, как периферию этих поселений: закарпатские реки впадают в Дунай. Археолог Т. Легоцкий пишет, что ещё кельты вели войны со славянами в IV-II в. до Р. X. на здешней территории[2]; римляне называли кельтов галлами, а греки – галатами. Остатки их пребывания можно усмотреть в названии горы Галишовка, расположенной к северо-западу от Чернецкой. Хотя греки называли галатами население в Малой Азии, но нельзя ли в послании апостола Павла к Галатам видеть и местных насельников? Послание могло быть обращено к обеим группам галатов. В этом случае древнее предание, что апостол Павел был и апостолом придунайских народов и славян получает новое освещение. Во время Траяна в Паннонии были римские ветераны (98-117). Во II-III вв. на Карпатах проживали Карпы. Возможно, что это славянское племя позднейших хорватов. Потом следуют языки, гепиды, гунны, которые под ведением Аттилы (434-453) создали в Паннонии сильное государство. «Историк Приск (V в.), который описывает быт племен, что входили в гунский союз Аттилы и жили в Паннонии, указывает на наличие у них нескольких славянских слов (напр. мед, для обозначения медового напитка), что свидетельствует о существовании славянских элементов в Паннонии уже в V ст.»[3]. Далее следуют анты и венеты[4]. В 567 г. выступают авары, потом болгары[5]. Какое же славянское племя находилось на Карпатах? Возможно, что это были Угличи. На это указывает название города от корня Уг или с носовым «н» (влияние древнеболгарского языка) Унг. Есть и другие примеры: столица Угоча, монастырь Угольский. Итак ещё на заре своей истории Закарпатье было местом, где встречались различные племена и влияния.

Язык. В говорах закарпатского населения хранится много древне-славянских слов, напр.: свято – древне русское слово; летопись под 1097 годом пишет: «останемся на святок»; говиня – пост, – «В Говейно крестити дети в субботу»[6]; челядник, перст, юха, надраги, студня, око, квас, купина, волна (шерсть), сметя, вечеря, секира и много других. Имеются и древнеславянские, или, вернее, древне-русские обороты речи. Христианство славянам, как известно, проповедовали ап. Андрей, ап. Павел, Андроник[7] ап. Варфоломей[8]. Возможно, что позднее в 535 г. при основании митрополии Иустинианы Примы ей подчинялось в церковном отношении нынешнее Закарпатье[9].

Богослужебный язык. В известном описании Черноризца Храбра[10] «О писменех» говорится, что раньше славяне не имели книг, но «чертами и резами» читали и писали. Здесь имеются ввиду древне-славянские руны. И далее «Крестивши же ся римскими и греческими писмены нуждахуся писати … и тако бяше много лета». Из последних слов видно, что задолго до св. братьев славяне крестились и делали попытки переводить священный текст. «В конце VIII в. был крещен аварский воевода Тудин-Феодор вместе со свитою и  многими вельможами[11].

Святые Кирилл и Мефодий. Наконец, св. братья положили твердое основание для славянской церкви и письменности. В Тереблянском Прологе находится их житие[12]. Влияние их видно и из того, что остатки древнеболгарского языка замечаются в некоторых названиях и словах на Закарпатье, что исследователи (напр., Мелих) относят, обычно, за счет политического господства здесь болгар, а фактически это не что иное, как традиция св. братьев. Но если даже допустить, что Мукачевское епископство было одним из семи паннонских и основано было св. Мефодием, то оно не долго просуществовало. Некоторые историки[13] считают, что влияние св. Мефодия простиралось и в Польшу и доходило до Почаева, тем вероятнее оно было на Закарпатье. Умер святой Мефодий в 885 г., а приход венгров относится к 896 г. Возможно, что в этот короткий срок Мукачевская или Ужгородская епархия подчинялась паннонскому или моравскому архиепископу.

Когда в 907 г. Моравия была захвачена венграми, славянская литургия вскоре уступила место латинской, в то время как на окраинах Великой Моравии, т. е. в соседней Чехии, «гораздо дольше удержалась и славянская литургия и вообще следы деятельности св. апостолов, а также, хотя и не в такой степени, и в соседних польских областях»[14]. Итак, если по Петрову в Чехии и даже в Польше удержались следы деятельности св. братьев, то как же мог утверждать Петров, что на Закарпатье следов деятельности св. апостолов нет? Вернее, что на Закарпатье, не только как в Чехии и Польше, остались следы деятельности св. апостолов, но непрерывно сохранялась и славянская литургия. Основание некоторых монастырей уходит в глубокую древность, как, напр., Угольского, и предание связывает его с деятельностью учеников и последователей св. братьев. Изгнанные из Сазавского монастыря, а потом и вообще из Чехии, они нашли приют в Паннонии, и некоторые из них основали Угольский монастырь. Да и Мукачевский монастырь, или, скорее, Иноческие поселения, существовали на Чернецкой Горе задолго до прибытия сюда Феодора Кориатовича. На северо-восточной части Чернецкой Горы (на Жорнине), приблизительно в 3 км. от монастыря, в лесу находится длинная пещера, выкопанная в земле. В 1954 г. был произведен осмотр её: она оказалась длинною более 25 м. и все же до конца пройдена не была; потом она расширяется на 4-ре хода, которые значительно уже. Возможно, что она выкопана иноками, первонасельниками этой Горы, на подобие того, как и в Киеве и Пскове первые монахи селились в пещерах. Точно установить это можно будет раскопками на месте.

Братья Угрины. Вот почему при более или менее внимательном взгляде на язык, обычаи и обряд Закарпатья поражает удивительная их древность[15]. Голубинский пишет в своей «Истории Русской Церкви»[16], что «св. Владимир пригласил в Киев проповедников из Угорской Руси, которая на сто лет раньше была просвещена Евангелием». Возможно, что с этими проповедниками пришли в Киев и братья Угрины. Возможно и другое предположение: св. Борис и Глеб, которым служили св. братья Угрины, имели мать болгарку, как говорит летопись. Не была ли она родом из Закарпатья из оставшихся княжеских болгарских семейств? Принимая во внимание вышеуказанное утверждение Голубинского, становится реальным предположение, что и свою жену великий князь мог взять из Закарпатья, учитывая в то же время и то, что по мнению ряда историков[17] Закарпатье входило в державу св. Владимира. Вот несколько хронологических дат в 1018 г. Болеслав захватил в плен Моисея Угрина, 5 лет он томился в оковах, 6 лет в доме любострастной вдовы. В 1030 т. был мятеж в Польше и гибель польки и Болеслава. Скончался преподобный, в 1043 г. 26 июля. Святой Антоний Печерский преставился 7 мая 1073 г. Следовательно, преподобный Моисей Угрин был первым преподобным киевских пещер. Его брат Ефрем взял на месте убиения голову своего брата Георгия.

Он оставил боярский сан и на берегу реки Твери построил в 1038 г. церковь во имя святых страстотерпцев Бориса и Глеба, устроил там обитель, в которой был архимандритом. В 1572 г. были обретены мощи святого Ефрема Угрина, а при них голова его брата Георгия[18].

Татарское нашествие. Но если и были на Чернецкой Горе монашеские поселения с XI в., то во время татар они, по всей вероятности, были разрушены, так как известно, что татары пришли в Паннонию именно через Веречанский перевал, по долине реки Латорицы. 12 марта 1241 г. татары были на Карпатах, а уже 15 марта подходили к Пешту. Это показывает стремительность их движения: так не передвигаются и современные моторизированные части!

В 1245 году был на Закарпатье св. кн. Михаил Черниговский; он посетил своего сына Ростислава.

Федор Кориатович. Подлинным ктитором Мукачевского монастыря был литовско-русский князь Феодор Кориатович. В латинских надписях его часто означали как fundator, что, не совсем верно переводили как «основатель» монастыря, вернее бы было сказать «ктитор». Именно это так истолкованное слово дало повод утверждать, что только от Кориатовича начинается история Мукачевского монастыря. Но, во всяком случае, деятельность Кориатовича создала целую эпоху в истории, как монастырской, так и вообще епархиальной жизни. Точных биографических данных о Кориатовиче не имеется, а потому его деятельность и жизнь освещались с разных точек зрения. Некоторые историки, как, например Стрыйковский и Карамзин, считали, что было два Федора Кориатовича. Другие, что только один. Чем же вызвана гипотеза о двух Федорах Кориатовичах? Дело в том, что сведения о Кориатовиче начинаются от 1339 г. и продолжаются до 1414 г. Вместить деятельность одного человека в такой продолжительный срок казалось затруднительным. Некоторые историки, как напр. А.Л. Петров, выходили из этого затруднения таким образом, что считали данные о раннем приходе Кориатовича неверными.

Мы не будем подробно останавливаться на этом споре ученых о Кориатовиче уже потому, что достоверно он и до сих пор не решен. Несомненный факт, что или в датах о деятельности и жизни князя Феодора Кориатовича, в XIV веке пришедшего в Венгрию и «основавшего» монастырь на Чернечей горе близ Мукачева имеются неточности или ошибки, или, действительно, было два князя с тем же именем, но один из них, а именно имевший, согласно грамотам, брата Василия, жену Ольгу и дочерей Анну и Марию, титулующий себя «князь Подолии» и действовавший в период 1398-1414 гг. не тождественен с князем Федором Кориатовичем «князем Мукачевским», пришедшим из Литовско-Русского княжества, возможно из той же Подолии, в Венгрию в 1339 году (по Кояловичу)[19], оставивший грамоту с датой 1360 года, умерший в период 1380-1395 гг., основавший Мукачев-ский монастырь и имевший жену Кириакию и братьев Юрия, Александра и Константина. Для нас личность Федора Кориатовича, основателя монастыря, вполне историческая, хотя точных дат его рождения и смерти его установить и не удалось[20].

Против заселения Кориатовичем сел Закарпатья обычно приводятся такие возражения: с населением в 40 тыс. или же 60 тыс. «Федор мог бы удержаться в Подолии»[21] – с чем вполне соглашается Петров[22]. Этот аргумент просто наивен. Миграции народов происходили в значительно больших масштабах. В 40 тыс. надо включить и жен и детей; пришло не войско, а именно переселенцы, кроме придворных – земледельцы с женами и детьми. Так Арпад должен был продвигаться на Запад с полумиллионной массой. Арсений III Црноевич. переселился с населением в 120-150 тысяч человек. Таких примеров можно провести множество.

В летописи[23] рассказывается, как Ф. Кориатович, прийдя на Чернецкую Гору для охоты, подвергся нападению змия, который, «зияя усты, хотел его поглотити». Князь призвал на помощь святителя Николая с обещанием построить в его честь храм. Змий был побежден. После этого Ф. Кориатович ходил по берегу реки Латорицы, думая над тем, где бы исполнить свое обещание и построить церковь? Тогда он увидел стоящего на середине реки Ангела, который безмолвно указывал ему на Чернецкую Гору[24]. Кориатович понял это как знамение с неба, что именно на этой горе надо построить храм. Ввиду того, что здесь уже были иноки и место было монашеское, Кориатович построил монастырскую церковь (ещё деревянную), вероятно небольшой домик для монахов и дал грамоту в 1360 году, 8 марта. Монастырь он обеспечивает виноградником, мельницей и прочим, а также завещает, чтобы и его здесь погребли.

После кончины Ф. Кориатовича его вдова Кириакия или Домникия[25] построила на противоположном, левом берегу Латорицы женский монастырь. Как долго он существовал – неизвестно. Туровций Л. сообщает[26], что развалины его были видны ещё в XVIII в. Это первое упоминание о женском монастыре в Мукачевской епархии.

В это время монастыри были очагами письменности. Там переписывались богослужебные и святоотеческие книги. От этого периода сохранились: Мукачевские отрывки[27], известная Мукачевская псалтирь[28], напрестольное Евангелие 1401 года, служебник на пергаменте и др.

Стефан Лазаревич. Ввиду проникновения турок на Балканы, в сентябре 1426 года Мукачевскую доминию получил сербский деспот Стефан Лазаревич, который отличался глубоким благочестием. Он скончался 18 июня 1427 г. Ему наследовал племянник Юрий Бранкович. Известно, что одним из них была выдана грамота, подтверждающая или грамоту Федора Кориатовича или Федора, князя Подолии. Она была кассирована И. Корвиным Гуняди в 1493 г.

Игумен Лука. Первое священное лицо Мукачевского монастыря, имя которого нам известно, был Игумен Лука. О нем упоминается в 1458 г. М. Корвин подтверждает его право на села – Бобовище и Лавки. Вторая грамота – 1488 г. поручает расследовать жалобу игумена Луки. В грамоте означено, что он имел обычную юрисдикцию, видимо ему были подчинены и ближайшие села. Итак, через пять лет после падения Константинополя, мы имеем милостивую грамоту Мукачевскому игумену. Казалось бы, какая здесь связь? Но дело в том, что Грушевский монастырь, который ранее играл видную роль, как ставропигиальный, очутился в зависимости от занятого турками Константинополя. С этого времени начинается возвышение Мукачевского монастыря. Ктиторство Кориатовича послужило толчком к развитию этого духовного центра. Время игумена Луки можно считать эпохой расцвета монастыря, так как тогда ведется летопись, монастырь защищает свои права.

Епископ Иоанн (1491-1498). В грамоте от 31 июля 1491 года говорится о первом Мукачевском епископе Иоанне, который имел местопребывание в Мукачевском монастыре. Но так как грамота не говорит об основании епископства, то остается предположить, что оно и ранее существовало. Епископ Иоанн пробовал уже собирать десятину и с сел подчиненных Грушевской ставропигии, что вызывало обострение отношений.

Разрушение Мукачевского монастыря. В 1537 году Мукачевский монастырь был разрушен, так как на территории епархии велась война между Габсбургами и Семиградскими князьями. «За это время Мукачево и мукачевская доминия переходили из рук в руки. В 1537 году войсками Фердинанда Мукачево было взято штурмом. В это, вероятно, время был совершенно разорен и покинут монашеской братией Мукачевский монастырь. Когда и как он стал вновь обитаем монахами – неизвестно. Не мудрено, что в это время погибла и большая часть монастырских документов»[29].

Summary   Zusammenfasung   Eglise

Archimandrit Basil (Pronin) in his essay on “The History of the Monastery at Mukachevo” tells us first of the origin and work of the important religious and cultural centre of the Orthodox church in Subcarpathia in ancient times. The monastery was founded in the 11th century according to tradition by the suite of the wife of the Hungarian king, Anastasia, daughter of the Russian prince Jaroslav the Wise, who came to Hungary with her. On the basis of historical and archeological documents the author shows that the Russians, as eastern Slavs, lived in Subcarpathia and took Christianity from the disciples of Sts. Cyril and Methodius. After they were expelled from Moravia they were accepted by the Bulgarians, who then joined with the Russians below the Carpathian mountains. The monastery near Mukachevo existed very long ago, even before the coming of the Lithuanian-Russian prince Feodor Koriatovic, who is often said to have been its founder. In fact Koriatovic was only a well-wisher and protector of the monastery. Later the monastery became the seat of the bishops of Mukachevo. It seems that the monastery with all its furnishings was destroyed in the attacks by the Tartars. Feodor Koriatovic, who came to Subcarpathia in about 1339 with a large number of Orhodox emigrants (about 40,000) from Podoli, renewed the ancient monastery and gave it villages, mills and vineyards. In 1537 the monastery was destroyed once more, during the great wars between the Habsburgs and the Transylvanian princes.

***

 Der Archimandrite Basi1 (Promin) macht uns in seiner Abhandlung zu „der Geschichte des Mukacever Klosters” im ersten Teil seiner Arbeit mit dem Entstehen und dem Wirken des wichtigen Kirchenzentrums bekannt, des religiцsen und kulturellen Zentrums der Rechtglдubigen in der Karpato-Ukraine vor langer Zeit. Der Tradition zufolge wurde das Kloster im 11. Jahrhundert von der Gefolgschaft der Gattin des ungarischen Königs Anastasie, der Tochter des russischen Fürsten Jaroslav des Weisen gegründet, die ihr nach Ungern folgte. Der Verfasser beweist an Hand von historischen und archeologischen Dokumenten, dass die Russen als Ostslawen in der Karpato-Ukraine angesiedelt waren und das Christentum von den Jüngern des Heiligen Cyrill und Methodeus übernahmen. Diese nahmen nach ihrer Vertreibung aus Mähren die Bulgaren auf, die sich damals mit den Russen hinter den Karpaten vereinten. Das Kloster in der Nähe von Mukacevo existierte lange von der Ankunft des littauisch-russischen Fürsten Feodor Koriatovic, der der Überlieferung zufolge der Begründer des Klosters sein sollte. Doch die Tatsachen beweisen, dass Koriatovic nur Gönner und Beschützer des Klosters war. Das Kloster wurde später zum Sitz der Bischöfe, von Mukacevo. Es hat den Anschein, als dass das Kloster samt Zubehör während der Tataren-Raubzüge vernichtet wurde. Feodor Koriatovic, der um das Jahr 1339 aus Podoli in die Karpato-Ukraine kam, mit einer grossen Zahl von orthodoxen Zuwanderern, es waren ungefähr 40 000 Seelen, erneuerte das alte Kloster auf dem Berg von Cernec, beschenkte es mit Dörfern, Mühlen und Weingärten. Im Jahre 1537 wurde das Kloster neuerlich zerstört, als der grosse Krieg und die Kämpfe zwischen den Habsburgern und den siebenbürgischen Fürsten stattfanden.

 ***

Dans un article intitulé «A propos de ľhistoire du couvent de Mukachev», Archimandrit Basil (Pronin) nous fait connaître, dans la première partie de sonouvrage, la naissance et les activités ďun centre orthodoxe, religieux et culturel, très important des Carpathes, de ľépoque ancienne. Selon les traditions, ce cojivent fut fondé au Xléme siècle par la suite de ľépouse du roi hongrois, Anasthasie, fille du prince russe Jaroslav Moudry, qui le suivit en Hongrie. Se basant sur des documents historiques et archéologiiques ľauteur démontre que les Russes, en tant que laves de ľOrinet, habitaient les Carpathes où ils reçurent le religion chrétienne des mains des disciples de Sts Cyrile et Méthode. Après avoir été chassés de Moravie, ils recurent les Bulgares qui śétaient alliés alors aux russes au-delà des Carpathes. Le couvent situé près de Mukachev a existé très longtemps jusqứà ľarrivée du prince lithuanien russe Féodor Koriatovich, qui selon la tradition, fut le fondateur du couvent. En réalité Koriatovich ʼnétait que son protecteur. Par la suite le couvent devint la résidence des évêques de Mukachev. Il semble que le couvent ainsi que ses dépendances fut détruit au cours ďune invasion tartare. Féodor Koriatovich qui arriva dans les Carpathes aux environs de 1339 accompagné ďun grand nombre ďémigrés orthodoxes (environ 40.000) venant de Podoli, rénova ľancien couvent sur les Monts Noirs. Il ľentoura de villages, de moulins et de vignes. En 1537, le couvent fut déruit à nouveau – ćétait au moment de la grande guerre entre les Hasbourgs et les princes transylvaniens.

Напечатано: Православная мысль. – № 2. – Апрель-Июнь. – Прага, 1958. – С. 117-123.

ЧАСТЬ 2

 К истории Мукачевского монастыря

 Обновление Мукачевского монастыря совершилось между 1538 и 1550 годами. В 1551 г. Мукачевский монастырь мы видим уже восстановленным или заканчивающим свое восстановление. Это было при епископе Василии I (1551-1552 гг.). Император Фердинанд I стремился всеми силами восстановить порядок в стране и при этом считал церковь важным фактором, через который можно влиять. Этим стремлением воспользовался и православный епископ Мукачевский Василий I, о чем свидетельствуют ответные грамоты. Так, в грамоте от 01. 10. 1551 г. предписывается священникам, которые живут и действуют вблизи Мукачевского монастыря, чтобы они повиновались своему епископу и, согласно древнему обычаю, платили ему «катедратикум». Дело в том, что под влиянием военных действий и пропаганды реформатов, которые при всех их дружественных отношениях к православным, вщепляли им свои идеи, некоторые православные священники сами взимали церковную дань со своих прихожан, но «древний обычай», которым и держалось в значительной мере Православие за Карпатами, из чисто эгоистических причин не соблюдали. В иное время император обращение православного епископа оставил бы без внимания, но общее положение требовало считаться и с православным движением. По этой же причине были даны и две другие грамоты; в одной из них, от 09. 10. 1551 г., требуется послушание духовенства Марамороша, где имелся ставропигиальный монастырь в Грушеве, и подчинение епископу Мукачевскому, а вторая, от 15. 03. 1552 г., изданная в Братиславе, осуждает вмешательство в церковные браки со стороны магнатов. В этот же день была издана и четвертая грамота[30] (15. 03. 1552 г.), где дается разрешение Мукачевскому монастырю снова построить разрушенную во время войны мельницу на реке Латорице[31].

Как видим, епископ Василий, пользуясь политической ситуацией, сам стремится укрепить в духовенстве расшатанную дисциплину и отстроить то, что было разрушено. Он же выступает и в роли объединителя православного Марамороша с Мукачевом, однако, Грушевский монастырь потерял свою ставропигию только при преемнике епископа Василия – Иларионе (1556-1561). В это время Грушевский монастырь становится как бы второй резиденцией епископа Мукачевского. При владыке Иларионе Закарпатье посетило посольство московского царя Иоанна Грозного. Послы возвращались в 1558 г. из Константинополя в Москву и останавливались в Угольском монастыре, о чем имеется запись[32]. При Иларионе в Мукачевском монастыре велась «Хронология», аскетическая жизнь пробуждала духовную жизнь; как и другие монастыри, Мукачевский становился очагом просвещения, приютом для странствующих монахов, что расширяло местный кругозор. Здесь же для народа переписывались богослужебные и поучительные книги: Пролог, Синаксарь и др. Мукачевский монастырь был резиденцией епископа, что накладывало отпечаток и на общецерковную жизнь. Приходивший сюда на богомолье народ получал не только духовно-нравственную пищу, но и первичные знания, внушалось сознание общности потомков древней Руси, сознание наличия некоторого народно-религиозного центра.

К концу своей жизни, предчувствуя кончину, епископ Иларион, учитывая борьбу между австрийским императором, сторонником католичества и трансильванским выборным королем Иоанном Заполья, предводителем реформатов, был озабочен тем, чтобы найти себе преемника. Так как православные руснаки в данном случае были на стороне трансильванцев, Заполья предоставил епископу Илариону право наметить своего преемника чтобы путем интриг Вена не провела своего тайного кандидата. М. Лучкай в своей истории[33] пишет, что после смерти Илариона епископом Мукачевским был назначен Евфимий, сторонник семиградских князей, вследствие чего после взятия Мукачева австрийскими войсками под командованием генерала Л. Швенди, он должен был бежать в румынское село Лопхадь, Сатмарской жупы. Скончался он в 1583 году в монастыре Гёмёр. В позднейших униатских схематизмах Мукачевской епархии (1876, 1899, 1915 и др.) имя епископа Евфимия опускается[34].

Точных данных о правлении дальнейшего православного епископа Амфилохия нет. В его время был Брестский собор (1596 г.); сам владыка на соборе не присутствовал, ибо это было бы точно означено в актах собора. Что касается присутствия на соборе его представителя, данные разноречивы, исследователи в данном случае ограничиваются только догадками[35].

Иоанникий Зейкан, Епископ Мукачевский (1654-1686)

К этому времени, приблизительно, относится организация Острожской школы (1578 г.), которая была в некотором смысле прототипом Киевской Духовной Академии. Школа, организованная позже при Мукачевском монастыре, несомненно испытала на себе влияние Острожской. В ее библиотеке имеется много книг первых Острожских изданий, ныне хранимых в библиотеке монастыря. Кроме того грамматика Мелетия Смотрицкого оказала влияние на закарпатскую грамматику Арсения Коцака, последние годы жизни проведшего в стенах Мукачевского монастыря. Что касается братств, то в Мукачевской епархии их не было, так как не было православного городского мещанского класса, в то время как православные братства Галиции и Волыни объединяли прежде всего городской элемент.

Правление епископа Василия II было непродолжительно (1597 г.). Родом он был, повидимому, из Чинадеева, так как грамота 1597 г. именует его Сентмиклоши (Чинадеевский). В грамоте пишется, что, вступив в должность, епископ Василий отправился в Прагу к императору Рудольфу с просьбой подтвердить его права, как Мукачевского архиерея, а также признать за ним и те привилегии, которые были указаны в грамоте князя Феодора Корьятовича. В связи с последним, епископ принужден был жаловаться на семиградского князя Сигизмунда Ракоци. Дело в том, что по завещанию Корьятовича села Бобовище и Лавки, а также и мельница в Бобовище принадлежали монастырю. В военное время имущество монастыря, в том числе и движимое, было разграблено, а самые села приписаны к Мукачевскому замку. Рудольф, хотя полностью и не удовлетворил просьбы епископа, но все же вышел ему навстречу и снабдил его охранной грамотой: владыка, очевидно, предчувствовал гнев князя, владельца доминии. Прибыв в Мукачево епископ, однако, должен был убедиться, что с императорскими указаниями здесь не очень считаются. Сиг. Ракоци посадил епископа в тюрьму, где он и просидел пол года, после чего должен был заплатить 200 золотых флоринов (первоначально Ракоци запросил с него 1000 зол. флоринов) за освобождение и был изгнан из пределов доминии.

В это время Мукачевское епископство с его центром в монастыре оказывалось между двух огней. С конца XVI века создается положение, что обе борющиеся стороны желали иметь Мукачевского епископа своим сторонником. Габсбурги хотели видеть на кафедре в Мукачеве человека западной ориентации, сторонника унии с Римом, и даже больше, – западного обряда. Семиградские князья стремились поставить им верного человека, который был бы противником римского католицизма. И каждая сторона думала не о православии, но учитывала объединительное значение Мукачевского епископства, и духовенству давались указания подчиняться Мукачевскому архиерею, чтобы оно не начало сепаратной крамолы и чтобы через него держать в руках верующих, каковыми в те времена была вся народная масса! Поскольку Закарпатье в течении веков было ареной борьбы и постоянных столкновений, политически – между Габсбургами и семиградскими князьями-феодалами, сначала, под угрозой Турции, терпимыми к реформации, а затем защитниками кальвинизма и унитаризма, а в религиозном отношении местом непрерывного соревнования между христианскими вероисповеданиями, Мукачевский епископ представлял центр, вокруг которого объединялись православные, даже независимо от своей юрисдикции.

Под 1599 годом упоминается епископ Гавриил[36]. Его держал в тюрьме феодал Гашпар Магочи, а затем, получив 50 зол. форинов, отпустил. Карпаторусский историк И. Дулишкович предполагает, что преемник еп. Гавриила – епископ Сергий был рукоположен в архиереи в Киеве[37]. Точных данных об этом до сих пор нет, но есть точные сведения, что владыка Сергий в Киеве был, о чем сделал запись священник Игнатий Рущанский, настоятель прихода в Бенедиковцах: «Колим ходил с отцем Сергием до Руси с владыкою купил ем звун за 12 золотых».

Для времени епископа Сергия характерно обилие защитных грамот, которые дошли до нас. Они изданы эрцгерцогом Матвеем, генералом Гонзага, владельцами доминии Стефаном Бочкаем, Валентином Другетом, Ференцом Магочи и т. д. Уже обилие имен защитников свидетельствует о том, что жизнь и деятельность епископа Сергия была не легка. Впервые имя Сергия, еще как игумена, упоминается в 1597 г.; в 1601 г. он уже епископ, в последний раз его имя упоминается в 1616 г., хотя М. Лучкай приурочивает его кончину к 1923 г.

Под 1614 г. упоминается имя епископа Мукачевского Софрония. Его заключил в тюрьму владелец доминии граф Эстергази.

М. Лучкай говорит, что епископ Петроний-Парфений был рукоположен в 1620 г.[38]. В исторических актах его архиепейская деятельность охватывает 1623-1627 годы. 3.Г. Ашкинази утверждает, что «первым православным в Угорской Руси, признавшим лично за себя Брестскую унию был Мукачевский епископ Парфений»[39]. Откуда он взял это сведение вообще неизвестно; возможно, что из статьи И. Фидлера, который также делает такое утверждение без указания источника[40]. В грамоте Г. Бетлена 1623 года, утверждающей Петрония в епископском сане, действительно говорится: «Petronio ессlаrum unionis Grаесае in de Beregh, Ung…»[41], однако в данном случае эти слова обозначают объединенные греческие церкви, то есть, объединение всех церквей греческого обряда, т. е. православных. Невозможно предположить, чтобы Г. Бетлен, возглавлявший семиградских князей в борьбе против Вены и католичества, настойчиво защищавшей права протестантских церквей, утверждал епископа «соединенного» с Римом. Кроме того в его юрисдикцию, согласно грамоте, включен и Мараморош, который, как известно, еще более столетия противился принять унию.

С 1626 г. и по 1633 Мукачевским епископом был Иоанн Григорович, муж просвещенный, владеющий древними языками и искусством. В ставленной грамоте ему предписывается основать школы возле монастырей. Повидимому в Мукачевском монастыре уже имелась школа, где особое, внимание обращалось на языки. Умирая, епископ Иоанн оставил завещание, в котором преемником своим назначает Тарасовича.

До сих пор какого либо организованного давления на православных в смысле «объединения» с Римом не было, однако, идея эта после Брестской унии в кругах католических феодалов, несомненно, была. Речь шла, разумеется, не о религии, а о том, чтобы епископ назначался по воле владельца доминии, помещика, своевольно правящего своей территорией. Православные епископы по старой традиции обыкновенно избирались, или своего преемника указывал предшествующий владыка, а плебан мог только принять это к сведению или протестовать, что не было ему выгодно, ибо создавался конфликт между ним и подвластным ему народом. В результате, как мы видели, православные епископы, даже признанные королем и императором, оказывались в замковой тюрьме у феодала, владельца доминии. Известно, что некоторые феодалы, посадив православного епископа в тюрьму, косвенно вымогая деньги за освобождение, часто чисто торгашеским путем, делали намеки на то, что пора оставить старые порядки и объединиться с Римом. Такое указание делал Сигизмунд Ракоци епископу Василию II. В результате, однако, ни один из православных Мукачевских епископов, учитывая мнение духовенства и верующих, не решился на принятие унии и предпочитал перенести заключение или удалиться в изгнание.

Все это необходимо учитывать при рассмотрении деятельности и значения Мукачевского монастыря. Будучи одновременно резиденцией епископа, он получил значение не только центра духовного просвещения, очагом утоления духовных нужд, но, и церковно-административным центром, объединяющим всех верующих, по тем временам весь православный народ в Закарпатье. Выдерживая борьбу с иноверческими влияниями, защищая «старую веру», естественно, что православные стремились иметь и достаточно просвещенных епископов, какими и были Петроний-Парфений и И. Григорович. И сами епископы, указывая своих преемников, также делали это с учетом образованности кандидата в архиереи. Если монастыри в древности были очагами народного просвещения, то тем более эту роль исполнял Мукачевский монастырь, ибо забота об учреждении школ при монастырях вообще, а позже и при приходах была заботой епископа и епархиального управления.

Не удивительно, что умирая, сам просвещенный архипастырь, Иоанн Григорович в качестве своего преемника указал Василия Тарасовича, человека интеллигентного, владеющего несколькими языками, приветливого и хорошего оратора[42]. Родом он был из Галиции, что дает повод некоторым исследователям объяснять «католические симпатии» Тарасовича его происхождением. Это мнение, однако, следует принимать с осторожностью, так как и в Галиции некоторые епархии долгое время сопротивлялись принятию унии с Римом и вынуждены были это сделать гораздо позже времени Тарасовича (Львовская епархия, напр., приняла унию только в 1700 году). Ему протежировал также и Юрий I Ракоци, давший ему и грамоту для путешествия в Яссы для хиротонии.

Будучи епископом, Тарасович стремился снова продвинуть дело восстановления в правах и имущественных отношениях Мукачевского монастыря, пользуясь грамотами Ф. Корьятовича, Фердинанда I от 1551 г. и распоряжением Изабеллы от 1558 г.

Первое время капитан Мукачевского замка Балинг, фактически диктатор в Мукачевской части доминии, дружественно относился к новому епископу, но потом отношения начали ухудшаться. Балинг в личных беседах с Тарасовичем стремился вызвать у него симпатии к протестантам или, по крайней мере, отдалить его от сближения с католиками. Это было время, когда тридцатилетняя война достигла наибольшего напряжения, а православные Мукачевской епархии в этой борьбе оказались одинокими, им негде было искать помощи. Византия была под властью турок. Прежде мукачевские владыки посвящались в Галиции, позже в Молдавии, Мунтении или Семиградьи (Трансильвании), отсюда же приходили и дары, а самое главное книги. Теперь Украйна часто восставала против польских панов. Москва сама недавно пережила «смутное время» и часто воевала с Польшей.

 

Свято-Николаевский Мукачевский женский монастырь

Современный вид Мукачевского монастыря.

Монастырское здание построено в 1766-1772 гг.

Храм построен в 1803 году.

Главная помощь, которая тогда шла из русских земель, носила культурно-церковный характер: это были книги, печатавшиеся в самых различных типографиях – в Львове, Почаеве, Стрятине, Киеве, Супрасле, Эвье, Москве, Уневе, Остроге и др.

У народной массы Мукачевской епархии колебаний не было: она желала остаться в вере своих предков. В ином положении оказался епископ Тарасович: он оказался между двух огней. На него нажимали с двух сторон, ему приходилось сделать выбор – или принять унию с Римом, или беспрекословно подчиниться кальвинским князьям, на которых он не мог смотреть иначе, как на нарушителей древнего церковного порядка. Он оказался на фронте трех борющихся направлений, между католическим Западом и православным Востоком и под давлением протестантского Севера (Лютер), а отчасти и Юга (венгерский кальвинизм). Исследователи часто представляют епископа Тарасовича, как человека слабого характера, постоянно меняющего свои убеждения и веру. Одни утверждают, что находясь под обстрелом со всех сторон, Тарасович наладил свои отношения с униатским Перемышльским епископом Афанасием[43], другие говорят, что он собирался ехать в Яссов, в бывш. Абауйварской жупе, где было временное местопребывание  Ягерских (Эгерских) епископов,  так как самый Ягер был занят турками. 13 декабря 1640 года, то есть уже на седьмой год нелегкого архипастырства (он был посвящен в епископы в 1633 г. и, если и не правил, то числился в этом звании до 1648 г.) Таркович совершал богослужение в церкви Мукачевского монастыря. По одной версии, он совершал литургию, по другой служил напутственный молебен перед тайной поездкой в Яссов. Капитан Балинг, узнав, что Тарасович готовится к поездке и, не входя с ним в разговор, приказал немедленно арестовать епископа, что лейтенант М. Иов и выполнил. Арестовали Тарасовича в монастырской церкви (еще деревянной, построенной Ф. Корьятовичем) при совершении богослужения, и отряд пехоты, так и провел его в полном архиерейском облачении по улицам гор. Мукачева – в крепость. Такое шествие оставило в населении неизгладимое впечатление, о чем свидетельствуют все историки, описывающие это происшествие[44]. Немало видных местных деятелей выступили в защиту Тарасовича, опасаясь народного гнева Первым выступил владелец ужгородской доминии граф. И. Другет, явный католик, что дало возможность предполагать, что акция Тарасовича была согласована с планами Другетов. Вслед затем последовали выступления и других видных лиц католического лагеря – Альберта Цегледи, епископа Нитранского, генерала Няри, архидекана Варро . . . Наконец, в защиту его пишет сразу 3 письма сам Фердинанд II (22. 02. 1641 г.). И все же Тарасович просидел в Мукачевской крепости до 03. 04. 1942 г. Выпущенный из заключения в замковой крепости, Тарасович, по-видимому, снова занял епископский престол в Мукачеве, хотя вскоре давление капитана Балинга сделало для него невозможным исполнять епископскую должность[45].

В своей резиденции в Мукачеве гом монастыре владыка Тарасович пробыл недолго. 5 апреля его освободили из заключения, а 29 апреля по указу Фердинанда ему был назначен, как местожительство, гор. Каллов бывшой Саболчской жупы, а также назначена ежегодная субсидия в размере 200 флоринов.

Как только Тарасович был арестован, епископскую должность назначен был исполнять Порфирий Ардан (1620), но посвящен он не был и в 1643 году скончался и погребен в Мукачевском монастыре. После же устранения Тарасовича в Каллов, епископом Мукачевский был также назначен Иоанн Юско (6 мая 1643 г.), священник из Доробратова, но и он не был хиротонисан.

Позднее Тарасович стремился помириться с Ракоци. 1 августа 1648 г. он просит князя разрешить ловлю рыбы в Латорице, он снова проживает в Мукачевском монастыре, как православный владыка. Сохранилось и его прошение разрешить для нужд монастыря рубить в лесу дрова. Форма этих прошений показывает, что Тарасович был уже болен и переутомлен. Насколько интенсивна была переписка во время епископства Тарасовича, видно из того, что от времени до Тарасовича дошла 51 грамота (1458-1630 гг.) а за время архиерейства Тарасовича сохранилось 64 грамоты и др. документы. Обычно годом кончины Василия Тарасовича считается 1648 г.[46].

Попытки ввести унию в Закарпатье посредством влияния на епископа или при его помощи, как это делалось в Галиции, оказались неудачными. В 1613 г. иезуиты в Гуменном, на восточной Словакии, хотели ввести унию посредством епископа Афанасия Крупецкого, прибывшего из Польши по их приглашению в Венгрию. Народ, однако, на эту попытку ответил избиением униатского епископа. Попытка воспользоваться беспомощностью Тарасовича также успеха не дала. Поэтому Анна Другет, жена владельца Ужгородского замка и доминии, убежденная католичка и сестра католического епископа в Ягре Георгия Якушича, решила для введения унии воспользоваться таким же беззащитным, как и епископ Мукачевский, духовенством.

Summary    Zusammenfasung Eglise

Archimandrite Vasi1ij (Pronin) continues reporting the history of the monastery of Mukachevo in the Subcarpathian Ukraine. The monastery was several times ruined. It was restored in 1551 and became again the residence of the orthodox bishops. The struggle, however, between the Habsburgs and the Transsilvanian princes, who counted with the orhotodox movement and dealt inherently with it, ended in an agreement between the struggling parties that was calamitous for the orthodox. After the establishment of Uniane Church had been agreed upon in Brest in 1596 the Hungarian Roman-Catholic feudal nevereigns strove to introduct the communion with Rome into their dominions. Ad a result of it the orthodox were, after a struggle that lasted for 150 years, made to join the Uniate Church by compulsion. The orthodox bishops were foliaged to leave their residence in Mukachevo and to move to the monastery of Ugla in the region of Marmarosh and from there, «to defend the old faith» together with the people. At the end of the 17th century the monastery in Mukachevo comes definitely into the hands of the adherents of the Uniate Church and becomes the residence of the bishops installed by Rome. In the famult of the political struggle the monastery frequently changed owners and a often happened that a Roman-Catholic feudal sovereign put the orthodox bishop to prison and in his place installed his own man, sometimes without his being ordained by Rome. Thus it happened that sometimes there were two bishops on the throne of Mukachevo, which naturally had a bad influence on the etscipline of the clergy.

***

Der archimandrit Vasi1ij (Pronin) setz seine Schilderung der Geschichte des Monasteriums von Mukacevo in den Karpaten fort. Das Monasterium machte mehrere Vernichtungen durch. Im Jahre 1551 wurde es restauriert und wurde erneut zur Residenz der orthodoxen Bischöfe. Trotzdem wurde der Kampf zwischen den Habsburgern und den transsylvanischen Fürsten, die mit der orthodoxen Bewegung rechneten und in toleranter Beziehung zu ihr standen, mit einem für die Orthodoxen tragischen Übereinkommen zwischen den einander bekämpfenden Parteien beendet. Nach dem Abschluss der Union in Brest im Jahre 1596 sind die ungarischen katholischen Feudalen um die Einführung einer Union mit Rom auf ihren Liegenschaften bestrebt. Das Ergebnis dieses eineinhalb Jahrhunderte währenden Ringens der Orthodoxen ist ihre gewaltsame Eingliederung in die Union. Die rechtgläubigen Bischöfe wurden gezwungen, ihren Sitz in Mukacevo zu verlassen und übersiedelten in das Monasterium in Ugle in Marmarosch, um von dort aus mit dem Volke den „alten Glauben zu verteidigen”. Ende des 17. Jahrhunderts geht die Residenz in Mukacevo endgültig in die Hände der Union über und wird zum Sitz der von Rom eigesetzten Bischöfe. Im Wirbel der politischen Kämpfe geht das Monasterium von Hand zu Hand, wobei die katolischen Feudalen häufig den orthodoxen Bischof einkerkerten und an seine Stelle ihren Mann einsetzten, manchmal sogar ohne Weihe des Roms. So kam es vor, dass manchmal zwei Bischöfe in Mukacevo residierten, was natürlicherweise auf die Disziplin der Geistlichkeit seine Wirkung hatte.

***

ĽArchimandrite Vasilij (Pronin) poursuit la narration de ľhistoire du monastère de Moukatchevo dans les Subcarpathes. Le monastère a été à plusieures reprises détruit. En 1551 il fut restauré et devint à nouveau la residence des evêques orthodoxes. Malgré cela la lutte entre les princes de la famille des Habsbourgs et les princes transylvaniens, qui misaient sur le movement orthodoxe et nourrissaient envers lui des sentiments tolérants, śacheva par la conclusion fun accord entre les deux parties adverses. Cet accord eut des consequences fragiques pour les orthodoxes. Après la conclusion dutraité de Brest en 1596 les catholiques féodaux hongrois déployèrent des efforts en vue de sinder un accord avec Rome, valuable sur toutes leurs propriétés. Après 150 années de luttes les orthodoxes furent constraints ďsdhérer à cette union. Les evêques orthodoxes furent obliger ďabandonner leur residence de Moukatchevo et de śinstaller dans le monastère de Ugle en Marmaroche ďoù ils «défendirent» avec le peuple la «Vieille religion». A la fin du XVIIe siècle le monastère de Moukatchevo passé définitivement aux mains de ľUnion et deviant la residence des évêques mis en place par Rome. Dans le feu des lutes politiques le monastère passa de main en main. Au cours de ces lutes il arrive fréquemment que le seigneur catholique jette en prison ľevêque orthodoxe et installe à sa place son home sans même consulter Rome. Ĉest ainsi qưil arrivant parfois que le siège de Moukatchevo était occupé par deux evêques, ce qui se réflétait sur la discipline de ľensemble du college.

Напечатано: Православная мысль. – № 3. – Июль-Сентябрь. – Прага, 1958. – С. 175-184

ЧАСТЬ 3

К истории Мукачевского монастыря

Период введения унии в Закарпатье весьма продолжителен. Он обнимает весь XVII и половину XVIII века. Народ решительно и жестоко восставал против замены «старой веры», а вместе с народом шло и большинство духовенства. Что же касается официальной даты принятия унии в Закарпатье, установленной римской церковью, то она относится только к одному собранию 63-х священников собравшихся, вернее собранных в Ужгородском замке; собрание приняло решение заключить унию с Римом. При этом никакого письменного акта об этом составлено не было и самая дата собрания точно не установлена; одни исследователи указывают 1646, другие 1649 год[47]. Вообще об этом собрании мы узнаем только из протокола шести архидиаконов (т. е. окружных благочинных) от 15. 01. 1652 года. Более вероятна, однако, дата 1646 г., так как в официальной книге, изданной в Риме накануне канонизации Мукачевской епархии, указывается именно она; там приводится текст указанного выше протокола архидиаконов от 1652 г., где ясно говорится о собрании священников в Ужгородском замке: «quadragesimo sexto», т. е. в 1646 году, а именно 26 апреля[48]. Там же говорится, что протокол архидиаконов в Рим лично доставил епископ Петр Партений (Парфений) и он был написан на русском языке.

Причина, почему столь важное, казалось бы, собрание 63 священников в Ужгородском замке, принявшее решение соединиться с Римом, не составило и не подписало о том протокола и даже не формулировало условий перехода в унию, – крайне неясна. Сторонники унии оправдывают это тем, что тридцатилетняя война закончилась Вестфальским миром 1648 г., который гарантировал свободу вероисповеданий, а, следовательно, неудобно было нарушать наступившее успокоение. Далее указывается, что, приняв решение, священники опасались подписать о нем протокол, имея ввиду печальный случай с Тарасовичем, который только при попытке признать унию был арестован. Наконец, говорится и о том, что, приняв решение общего смысла, духовенство требовало для детализации принятого решения и условий унии времени. Такого рода объяснения опровергаются теми данными, которые дошли до нас в форме прямых или косвенных исторических свидетельств. Ряд униатских историков утверждает, что акт о приятии унии с Римом и условия ее принятия был составлен и подписан, но он – «пропал». Ягерский епископ Якушин в 1847 г. скончался, а тем самым исчезла и возможность узнать судьбу акта о принятии унии. Тем самым на Якушина падала и вина за то, что условия унии Рим не выполнял и с ними не считался. Что касается опасения со стороны духовенства, то нужно сказать, что из свыше 600 духовных лиц всей православной Мукачевской епархии в замке была только одна десятая часть и то прибывшая из той части епархии, которая относилась к доминии графа Другета или была во владении австрийских войск. Приходы, находившиеся во владении Ракоци, то есть Мукачево и тем более Мароморош, вообще представлены не были. По сохранившимся данным можно полагать, что Анна Другет в кругу подвластной ей доминии провела в среде священников некоторую агитацию, на день 26 апреля 1646 г., то есть на день ангела своего брата Ягерского епископа Георгия Якушина, который гостил у нее в замке, пригласила православное духовенство области, занятой австрийскими войсками и решение о принятии унии с Римом включила в торжество тезоименитства своего брата. В порядке такого гостеприимства и было получено согласие на принятие унии, возможно, что о том был составлен и акт с условиями, но важно было не это, а самый факт, что и в Закарпатьи была заложена ячейка униатского движения в среде самого православного духовенства.

После смерти епископа В. Тарасовича для новоявленных униатов был прислан, посвященный в Трансильвании, епископ Петр Партений, которому, однако, звания епископа Мукачевского Рим не дал, так как и Мукачевская епархия им не была признана. Не получил Партений и Мукачевского монастыря, так как там проживал православный епископ Иоанникий Зейкань. В конце 1663 года семиградская княгиня Софья Баторий, вдова по Юрии II Ракоци, покровительствовавшем православным, открыто стала на сторону католиков (до смерти князя она, для вида, была участницей кальвинских богослужений) и изгнала епископа Иоанникия из Мукачевского монастыря. Петра Партения она, однако, за епископа униатов не признала, так что монастырская резиденция продолжала вдовствовать. Софья Баторий обратилась к Киевскому митрополиту, который после Брестской унии воссоединился с Римом, с просьбой прислать в Мукачево архиерея. Однако вскоре молдавский князь Константин, союзник Ракоци и сам православный, ходатайствовал за Партения и, в силу политических соображений, С. Баторий, правда неохотно, согласилась передать Мукачевскую резиденцию и монастырь Петру Партению, который там и скончался осенью 1664 г. около 70 лет от роду. Ходатайство кн. Константина, за униатского епископа, неохота С. Баторий признать его епископом и замечание историка Закарпатья Михаила Лучкая в том смысле, что Партений «владычество свое хорошо начал, темно окончил», свидетельствуют о том, что Партений не был человеком безусловно западной ориентации. И самая деятельность его свидетельствует о том, что он был одним из тех, о ком католики писали: «один Господь знает, не был ли он в душе православным?»

Наступило время, когда в Мукачевской епархии было по два епископа. Пока в Мукачевском монастыре проживал православный владыка Иоанникий Зейкань, еп. Партений жил в Ужгороде. После смерти последнего, когда Мукачево переходило из рук в руки, униатскими эпископами были И. Волошиновский и И. Малаховский, оба из Галиции. Зейкань приложил усилие, чтобы деревянный храм Мукачевского монастыря, построенный Ф. Корьятовичем, несколько раз поврежденный во время войн, был сменен – храмом каменным. Помог ему в этом уже упомянутый выше Мультанский князь Константин. В 1661 году постройка нового каменного храма была закончена; выдержана она была в византийском стиле. Пострадал во время войн и самый монастырь, особенно при военной экспедиции польского отряда под командой Ю. Любомирского, сторонника Ракоци. Епископ Иоанникий позаботился и о восстановлении монастырских зданий. В новой церкви была каменная плита со следующей надписью:

Федор Кориатович Князем был

За отпущение грехов монастырь зробил.

Древяна церковь от века зоставала

А теразнейшего року 1661 каменная стала

Чрез воеводу Мултянского

3 Неделею на имя госпожею его.

Владыкою на той час Иоанникий зоставал

И той камень зробити дал.

Зо Мстичева о том ся пилно старал.

Року 1661 мая 13.

В 1826 году каменный храм за ветхостью был разобран и, к сожалению никто не постарался сохранить этот исторический камень. Надпись непосредственно с него списал И. Базилович, так как в его время церковь еще стояла. Согласно «Летописи» и в деревянном храме был «образ на камени изсечен», на котором был изображен князь Феодор Кориатович в борьбе со змием.

Иоанникий Зейкань был епископом свыше 30 лет (1654-1686)[49]. Как мы уже указывали, в его время Ужгород становился униатским, базой православных стал Мараморош, а Мукачево переходило из рук в руки. Покидая Мукачево, Зейкань «переселился в свои отчинские имения, в Мстичево, где создал монастырь»[50]. Одно время в Мукачевском монастыре проживал униатский епископ Иоанн Малаховский, которому София Батори назначила репрезентацию в сумме 1000 флоринов. Он прибыл из Польши (1671), в Риме был удостоен звания доктора богословия, но в Мукачевском монастыре он себя не чувствовал в безопасности и вскоре возвратился в Польшу.

После его отъезда Мукачевским монастырем управлял архимандрит Михаил (Сербии) и, невидимому, был в чине викария. В это время в монастыре видим ряд случайных лиц, в том числе архиепископа Феофана Маврокордато, грека. Они писали послания, пытались навести порядок в епархии и возвращались домой[51]. Духовенство переставало чувствовать над собой епископскую власть, а в каноническом отношении редко обращалось к своей совести.

С 1687 и по 1693 год православным епископом был Мефодий Раковецкий, посвященный в архиереи молдавским епископом Досифеем. Игуменом Мукачевского монастыря в это время был Петроний (Каминский), человек образованный, владеющий 10 языками; он был миссионером в Хорватии, настоятелем прихода в Ужгороде (1679), где в то время была чума. В виду такого народного горя он решил совершить паломничество в Иерусалим. В Константинополе турки его схватили и использовали, как переводчика. Каминскому удалось бежать и он прибыл в Львов. Узнав, что австрийские войска завладели Мукачевом, он возвратился на родину и стал игуменом Мукачевского монастыря. Он, по-видимому, сам хотел стать епископом. Он подал жалобу на епископа Мефодия, обвиняя его в том, что, как вдовец, он заполнил монастырь своими детьми и родственниками, которые пребывали в схизме и невежестве. Расчеты Каминского, однако, не оправдались: из Рима был прислан новый епископ, грек Де-Камелис (Де-Камилис). Епископ Мефодий в начале как будто хотел найти с новым епископом способ сосуществования, но это ему не удалось, и он удалился в Мараморош в Угольский монастырь, откуда направился в Польшу и здесь скончался в монастыре в 1693 г. Епископа Мефодия можно считать последним православным епископом, проживавшим в Мукачевском монастыре.

В это время в Мукачевском монастыре имелась уже библиотека, где хранились печатные и рукописные книги: часть их и доныне находится в монастырской библиотеке, напр., «Служебник», переписанный с киевского печатного издания 1648 г., «Устав», «Месячные богослужебные Минеи». К этому времени относится ряд толковых евангелий, составленных или переписанных в Закарпатье[52]. Одно из таких толковых евангелий было обнаружено в 1952 г. в монастырской библиотеке и относится оно к середине XVII века. К этому времени относится жизнь и деятельность известного полемиста Михаила Андрелы Оросвиговского, который, видимо, . пользовался книгами Мукачевского монастыря.

Когда между семиградскими князьями и Габсбургами распря была закончена, православное движение под сильным давлением австрийских властей уходило в подпопье и сосредоточилось в Марамороше. Последним православным епископом был Иосиф Стойка, человек стойкий и решительный. При нем была сделана попытка переселения его в Мукачевский монастырь путем сговора с правительством и под угрозой восстания православных. Как сообщает закарпатский историк Ю. Жаткович, «попытка сия не удалася, однако сильно взволновала, как царский, так и папский дворы»[53].

Инсталяция епископа Иоанна Иосифа Де Камелиса, который, будучи официально униатским епископом Севастийским, именовал себя «милостью Божией епископ Мараморошский, православный синкел», происходила в Мукачевском монастыре в 1690 году. В августе 1693 г. он добился через кардинала Коллонича, что в Мукачевском монастыре прекратились воинские квартировки. Для себя он построил в монастыре небольшой домик. Однако, положение его было неустойчиво. Ференц Ракоци II готовил восстание. В монастыре был отравлен помощник епископа викарий и доктор богословия Адриан Козаковский. Де Камелис предпочел удалиться в Пряшев, где и умер 22. 18. 1706 г.

После смерти Де Камелиса была выдвинута кандидатура на епископскую кафедру Иоанна Иосифа Годермарского, но так как папа не пожелал ее утвердить, то Годермарский сам подал письменный отказ от претензии на епископство, оставив за собой звание архимандрита монастыря Чернецкой Горы и монастырские доходы. Он скончался 16. 02. 1729 г. и погребен в Мукачевском монастыре. При нем, а именно после Замойского синода 1720 г., при богослужении начало поминаться имя папы и было решено при совершении литургии пользоваться губкой.

*****

Со второй половины XVIII в. начинается период строительства ныне существующих монастырских зданий. Большую роль в этом деле играл Димитрий Рац (род. в Мукачеве в 1710; – 1782), щедрый покровитель монашества, «пленипотенциал», т. е. управляющий имениями гр. Кароли. Это Д. Рац настаивал на том, чтобы епископская резиденция была переведена из монастыря в иное место, так как монастырь был основан Кориатовичем для монахов, – что следует из его грамоты, – а не для резиденции епископа. В Вене, где Рац имел большое влияние, стали на его точку зрения: епархиальное управление Мукачевской епархии было перенесено в Ужгород. Действительно, Д. Рац вложил много труда, знаний и, повидимому, личных средств в существующее монастырское здание, которое строилось с 1766 по 1772 гг. Это, – со стенами в мeтр и более толщины, – солидная постройка в стиле барокко, из кирпича и камня вперемежку, что характерно для позднего средневековья, со сводчатыми потолками в кельях и коридорах. Кроме того Д. Рац оставил значительную сумму для существующей монастырской церкви, которая иногда называется Рацевой, для которой 6 мая 1798 года[54] освятил основной камень тогдашний єпископ Андрей Бачинский; постройка была закончена в 1804 году, и туда были перенесены (в крипту под храмом) останки строителя храма Д. Раца, где они покоятся и поныне; над его гробом помещается мемориальная доска с надписью на латинском языке. Поскольку церковь, построенная епископом Иоанникием в 1661 году была разобрана за ветхостью только в 1826 г.[55], то некоторое время в монастыре были две церкви.

Видимо ещё с XVII в. при Мукачевском монастыре существовала духовная школа для обучения в первую очередь монашества[56]. Школа обуславливала преподавание и изучение богословских предметов; наличие в ней библиотеки увеличивало богословско-научную значимость монастыря. В 1778 году она была переведена в Мукачевский монастырь из Марья-Повча. Так как преподавателями были иноки, то это содействовало появлению ряда монахов, специально занимающихся богословием, пишущих, в первую очередь, курсы предметов для своих слушателей, а потом и вообще обрабатывающих ту или иную духовную дисциплину. Поэтому-то мы и видим целый ряд ученых монахов, оставивших богатое богословско-литературное наследие. Их список открывает славный протоигумея Иоанникий Базилович (1742-1821)[57]. С ним рядом можно поставить игумена Арсения Коцака (1737-1800), (мирское имя Алексий); он родился в селе Буковце, Шаришской столицы, учился в Пряшеве, Ужгороде. В 1757 г. поступил на философское отделение в Кошицах, но заболел и в том же году, 30 ноября постригся в иночество в Краснобродском монастыре. В 1759 г. перешел на Чернецкую Гору, где был 7 мая 1759 г. посвящен в диаконы. В 1762 г. он опять перешел в Красный Брод, где в то время был известный преподаватель Примус Папп, у которого Арсений учился богословию. В 1763 г. он был рукоположен в пресвитеры, а в 1767 году получил в Кошицах ученую степень доктора богословия[58]. В 1769 г. Коцак был назначен духовником Мало-Березнянского монастыря, где пробыл 3 года. С 1772 г. он состоит профессором богословия в Марья-Повче; там, одновременно с ним, находился и его брат Антоний, бывщий в 1762-1772 гг. протоигуменом монастырей Мукачевской Епархии[59]. В 1778 г. игумен Арсений вместе с богословской школой и учениками перешел в новое монастырское здание в Мукачевском монастыре. В 1781 г. его избрали игуменом монастыря на Буковской Горе, где в 1791 г. он закончил постройку церкви. В 1798 г. вернулся в Мукачевский монастырь, где и скончался в 1800 г[60].

Будучи долгое время преподавателем в монашеской школе, Коцак составлял скрипты, по которым преподавал: 1) Славяно-русскую грамматику, 2) поэтику и реторику, 3) хронологию, 4) философию.

1) До сих пор были известны две рукописные грамматики А. Коцака[61], теперь найдена третья рукописная грамматика. Вот её название: «Школа или оучилище Грамматики Руской и прочихъ многоразличныхъ наукъ и свħденій» (С. 139, размер 10,5 × 12,5 см.). Составлена в вопросах и ответах, имеет 4 части. В 1-ой части, стр. 1-31, даются сведения из Ветхого и Нового Завета, из Устава церковного и о церковном пении. Следующие 3 части – грамматика. На стр. 9 есть 28 вопрос: «Что есть грамматика?» «Ответ: Грамматика есть двояка, сиреч дви имат части: а) часть оучит хитрости добро читати, добро писати или и чинно глаголати, – б) часть оучит и наставляет чтомая и пишемая добре разумети.» На стр. 31 есть 8-мистишие, «согласно 8 гласам».

Ишол чернец из манастыре

Стретил его вторый чернец

Откуду идеши, брате черче?

От Константина града.

Сядме соби, брате черче, и побесидуйме

А ци жива там, брате, мати моя?

О! юж твоя, брате, мати давно померла!

Оувы мне, Оувы мне! мати моя!

Кроме грамматики в монастырской библиотеке хранятся следующие рукописи А. Коцака:

1) Предуготовлениё Гисторическое, сиречь Хронология священная На всю Гисторию Церковную Ветхаго и Новаго Закона по своих таблицах расположенная … за благословением пречеснейшего отца Иеромонаха Силвестра Ковейчак с. обители Мукачевской игумена; Во с. обители Иерархи Христова Николая На горе Чернек при Мукачеве в лето от Рождества Хва 1771 (αψоα), стр. 152.

2) «Чин или Наставление Праваго и Полезнаго Услугования Тайны с. Покаяния от Людовика Габерт парискаго учителя Богослова составленное … у Венеции 1770, таже з латинскаго на славенский язык пре-веденное трудолюбием единаго наименшего от братии Чина с. Василия В. – недостойного Иеромонаха Арсения Коцак сь. Богословии оучителя. 1785 месяца марта», стр. 202.

3) «Образ или Чин сиречъ оглавление Всецелага Оучения Хрйстиянскаго и Монашескаго во с. Обители Мукачовской на Горе Чернек от братии Чина с. Василия Великаго року 1779 и 1780 действованнаго. В 5-й книгах.» 1-ая тетрадь: 110 стр., 2-ая – 98 стр., 3-ая – 183 стр., 4-ая – 116 стр. и 5-ая – 126 стр.

4) «От правил и установлений монашеских провозглашенных от прёч. отца Протоигумена Иоанникия Базилович во с. Обители Краснобродской Року 1796 месяца Июния дня 12», стр. 180.

5) «Поучение Аскитическое о естестве Законника. Что есть Законник или Инок», стр. 278 (данная рукопись не имеет, как другие, познейшей пагинации карандашей и поэтому можно считать, что она не была известна).

6) «Размышления Дневныя», стр. 283. (Размышления на дни церковного года, толкование дневного Евангелия).

7) «Слово на Храм Иерарха Христова Николая», стр. 134 (Проповеди за праздники и Недели).

8) «Пролог Духовный Аскитический сиречь Законнический и монашеский на весь год начинающийся от первого Септемврия и кончающийся последняго Августа . . . Списанная во с. Обители Горы Буковской не­достойным Иеромонахом Арсением Коцак, Чина с. Василия Вел. профессом. Горы Буковской Игуменом. Лета Господня 1797», стр. 512.

Рукописи А. Коцака дают полную картину того, что преподавалось в монашеских школах в конце XVIII в., а также свидетельствуют о внутренней жизни монастырей и интересах иноков. Имеется рукопись А. Коцака на латинском языке:

9) Apparatus chronologius. Cassoviae. 1763.

Игумен Арсений был тем ученым монахом, который всецело поглощен церковными, аскетическими книгами, богословскими предметами и своими рукописями. Он самостоятельно проделал путь освобождения от схоластики и обращения к восточным отцам церкви, напр., к Феодору Студиту. Его большая заслуга в том, что он, в этот век латинизации, писал преимущественно по русски (по славяно-русски). Обилие рукописей характеризует его, как человека чрезвычайно трудолюбивого. Некоторые из них, как напр. «Хронология», поражает кропотливым составлением, там представлены события от Адама до его времени. Имеются хронологические таблицы Мукачевских епископов, русских князей. Вступление к его последней рукописи, к «Прологу», написано довольно изящным стилем, а вся книга содержит много глубоких философских высказываний. Правда, это все церковная философия или, вернее, богословие, но все-же, принимая во внимание и другие его рукописи, по которым преподавалась, напр.; логика, – можно сделать заключение, что А. Коцак был первым философом Мукачевской епархии, оставившим после себя письменные памятники Данные его биографии недостаточно исследованы, как и его деятельность; о нем следовало бы написать отдельную монографию.

Мукачевские иноки в Киево-Печерской Лавре. В эпоху еп. Андрея Бачинского (1772-1809) Австрия была в дружественных отношениях с Россией. Это положение мог использовать и Мукачевский епископ таким образом, что обращал внимание духовенства на церковнославянский язык; он проявил также большую заботу и о богослужебном обряде. В Киево-Печерскую Лавру были посланы два монаха Мукачевского монастыря для ознакомления с церковным Уставом; там они получили в подарок ручной серебряный крест со святыми мощами печерских угодников, имена которых написаны на обратной стороне креста. Этот святой крест и до сего времени находится на престоле монастырского храма.

Заботы об Уставе сказались в том, что протоигумен Иоанникий Базилович составил «Правила»[62], которые были одобрены еп. Андреем. Как долго они применялись на деле, сказать трудно. Повидимому, после кончины Базиловича они не исполнялись.

Соборы монашеские. Выборы Протоигумена. До Иоанна Иосифа Годермарского (1707-1729) Мукачевский епископ являлся и настоятелем монастыря. Годермарский первым получил звание Архимандрита Чернецкой Горы, а епископом стал Византий. С 1733 г. вводится титул протоигумена, первым его носил Гедеон Пазин (1733-1761). После него следует Макарий Шугайда (1758-1766), автор известной рукописи «Списания обителей Мараморошских»[63]. Замечательным протоигуменом был Иоанникий Базилович (1782-1821). Добрую память оставил по себе протоигумен Матфей Микита (1869-1885), скончавшийся в возрасте 83 лет. Он был пострижен на 21 г. жизни; жил в монастырях Краснобродском, в Мария-Почве, Мстичеве, Биксаде. Любил читать русские церковные книги[64]. Протоигумена, т. е. благочинного всех 8 монастырей Мукачевской Епархии, выбирали на соборе, который собирался раз в 3 года, в монастырях Мукачевском, Мария Повчанском и Краснобродском[65]. Собор составляли: протоигумен, 4-ре решителя, 8 игуменов, по одному представителю от монастырей – всего 21 человек. Выставлялась кандидатура 3-х лиц. В день выборов совершалась св. Литургия, после которой открывался собор. Письмоводители на 3-х листках бумаги писали имена кандидатов и вручали отцам собора. Всякий из участников опускал в урну на столе одну записку, а две другие уничтожал. Получивший большинство объявлялся избранным[66].

В сентябре 1854 г. Мукачевский монастырь посетил Пряшевский епископ Иосиф Гаганец, о чем была напечатана статья в «Церковной Газете»[67]. Цель посещения – разбор правил и Устава св. Василия Великого, а также участие в выборах монастырских настоятелей.

В 1862 г. 18 июля в Мукачевском монастыре случился большой пожар; среди населения Подмонастыря до сего времени сохранилась о нем память: тогдашние деревянные крыши и перекрытия горели, как огромный костер, освещая все вокруг. Когда в 1953 году был ремонт монастырской крыши, то была найдена запаянная жестяная трубка, а в ней памятная запись о пожаре на русском и на латинском языках. Вот из нее выдержки: «горело больше як 70 сяг сухих дров убо между двома часами сесь несподи-вани, а нещасливый пожар, и при великой истекшегося народа помощи вся истребил и в пепел обратил». – «Сей страх и ужас иже обя серца наша во время сего пожара не видзу (!) нужду пространо описати, ибо токмо подумати о нем, студеный иней обливает человека.» Здесь же находится памятная запись о событиях 1848-1849 гг.; революция в записи называется «мятежом», но не одобряется и положение под Австрией. Сделана запись новым протоигуменом Иринеем Зелни (вместе с другими собратьями монастыря, а среди них был и А. Кралицкий), 16-го сентября 1863 года.

Церковь обновлял архитектор Иосиф Майор, при нем же, повидимому, была сделана внутренняя роспись орнаментами монастырского храма, в 1863 году. К 1865 году ремонт был закончен и на колокольне монастырского храма, снаружи, большими цифрами, была означена эта дата.

Игумен Анатолий Кралицкий. Одним из выдающихся игуменов Мукачевского монастыря, а также писателем был Анатолий Кралицкий. Хотя А. Кралицкий был долгое время игуменом, но под своими произведениями, и даже на книгах, ему принадлежавших, никогда не подписывался словом «игумен» (по крайней мере из того, что нам случалось видеть), а всегда А. Кралицкий, или же А. К., А. Кр., Ан. Кр. И. Васильевич … Но это не значит, что он был холоден к монашеству; наоборот, по общему признанию он был примерным и строгим иноком.

Кралицкий родился в селе Чабины, Земплинской столицы в 1835 г. Учился в Ужгороде. В 1858 г. был посвящен в иеромонахи еп. И. Гаганцом в Пряшеве. В 1859 г. назначен преподавателем в монастырь Марья-Повч, по предметам истории церкви и канонического права. Позднее перешел в Мукачевский монастырь, где и подвизался до кончины, последовавшей в 1894 г.

Кралицкий не писал стихов. Его художественная проза («Князь Лаборец», «Федор Петрюк», «Казнь Неба», «Пастырь в Полонинах») занимательна, легко читается и носит закарпатский колорит. Но Кралицкий достигает подлинного мастерства в корреспонденциях. Обычно это – письма в редакцию путешествующего писателя. И сейчас они читаются с захватывающим интересом: недаром Кралицкий так настойчиво стремился издавать журнал – «Словесность» и даже объявил об этом в «Листке». Интересно, что в М. монастырской библиотеке имеется журнал «Slovesnost» (ред. А. Radlinský) на словацком языке за 1835 г., с автографом Крали: кого. Кроме того Кралицкий писал исторические статьи: «Дата к истории Угро-Русских», «Описания всех бывших в Угрии монастырей», «Древние правила об избрании епископов», «От Мункача», «Славянская древность», «Нечто о старинной Архимандрии Выходской», «Кто был скиталец Софроний», «Из летописи Нестора» и др. Есть ряд биографий: «Кардинал Антонеллий», «Михаил Балудянский», «Дмитрий Рац», «Арсений Коцак», «Матфей Микита», «А. В. Духнович», «Иван Базилович» и др. Кроме того Кралицким дал ряд этнографических очерков красочно списанных с натуры. Мы не перечисляем все произведения Кралицкого; это сделал Ф. Ф. Аристов в брошуре «Хронологический перечень напечатанных сочинений А. Ф. Кралицкого в 1850-1893 гг.»; список дополнен Ю. А. Яворским: «К изучению Кралицкого», Ужгород, 1930 г[68]. В этих списках не указаны: 1) «Святые реки и озера Палестины» (помещено в книге без начала, хранится в Мукачевском монастыре) и 2) в Месяцеслове на 1881 г., С. 68-69. «Жизнь св. Григория Богослова, патриарха Константинопольского».

Интересно, что первую вещь, Кралицкий поместил в 1850 г. в венском журнале «Вісник» – «Поздравление Вісника», когда ему было всего 15 лет.

Что касается языка Кралицкого, то судить об этом можно на основании следующей записи сделанной им на приложении к «Віснику». Вена, 1862 г., ч. 9, «Сборник». Там печаталась повесть Кралицкого «Федор Петрюк». В конце повести, на стр. 78, рукой Кралицкого сделана следующая запись: «Редактор Вістника Юлий Выслободский издаватель Сборника сего при Віснику исказил со всем мою правопись на лад Галицко-польский; и отобрал даже и имя, удоволивши меня буквами А. К. и прото я принужден неузнаватися Автором повести сей. Анатолий.»[69].

Интересно, что Кралицкий, близко стоявший к народу, обратил внимание в своих статьях на его экономическое состояние и усиленно рекомендует заниматься промыслом (напр. плетением корзин), садоводством. В то время как другие писатели из духовного звания (Духнович, Павлович, Попрадов, Раковский) принадлежали к приходскому духовенству, Кралицкий был единственным монахом Мукачевской епархии, который, помимо общественно-полезных статей, писал повести и рассказы с романтической окраской, при чем часто изображал семейную драму. В монастырской библиотеке нет рукописей Кралицкого, и нам так и не удалось установить, хранятся ли они вообще где либо. Несмотря на то, что он скончался совсем недавно, пока не удалось установить его могилу. Но, можно сказать, что интерес к его творчеству и его личности увеличивается. Во всяком случае, он представляет светлое, яркоиндивидуальное явление,

Библиотека Мукачевского монастыря. Её можно считать самым древним книгохранилищем Мукачевской епархии. Первые рукописи относятся к эпохе ф. Кориатовича. По каталогу 1951 г. здесь было 6400 книг основного фонда, на 17 языках. Ниже приводится список некоторых старопечатных книг (по вышеупомянутому каталогу):

Острог

«Острожская Библия». – Острог, 1580 г.

«Острожская Библия». – Острог, 1581 г. (деф. экз.).

Киев

«Божественная Литургия». – Киев, 1620. Изд. Елесеем Плетенецким.

Св. Иоанна Златоустого: «Беседы на послания св. ап. Павла». В Лавре Печерской Киевской, 1623 г.

Св. Иоанна Златоустого: «Беседы на Деяния св. Апостол», Киев, 1624 г.

«Лексикон Славеноросский», Памвы Берынды, Киев, 1627 г.

«Дорофей», Киев, 1628 г. (Стефана Берынды.)

«Патерик или отечник Печерский», Инокентия Гизеля, Киев, 1661 г.

«Мир с Богом человеку», Ин. Гизиеля, Киев, 1669 г.

«Месия праведный», Ин. Гизиеля, от Иоанна Галятовского, Киев, 1669 г.

«Трубы словес проповедных», Лазарь Баранович, Киев, 1674 г.

«Синопсис», Ин. Гизиеля, Киев, 1680 г.

«Венца Христова книга», Антона Радивиловского, Киев, 1688 г. (В Мукачевском м-ре находится с 1689 г., надпись на книге иерея Григория).

Москва

«Ефрема Сирина книга». – Москва, 1701 г.

«Деяния церковная кесаря Барония». – Т. I-II. – Москва, 1719 г.

«Миния», 12 Месяцев. – Москва, 1724 г.

«Пролог», (12 месяцев). – Москва, 1735 г.

«Евангелие». – Москва, 1753 г.

Львов

«О священстве», Иоанна Златоустого, Львов, В друкарне братской, Ставропигия об. Онуфрия, 1614 г.

«Апостол», Львов, 1639 г. (деф. экз.). »

«Номоканон», з Львове, 1646 г., Тип. Мих. Слиоски.

«Требник», Львов, 1645 г.

«Ключ», Иоанна Голятовского, Львов, 1663 г.

«Небо Новое з новыми звездами», Иоанна Галятовского, ректор Игу. Брат., Во Львове, Тип. Мих. Слиоски, 1665 г.

Чернигов

«Феатрон», Иоанна Максимовича, Чернигов, 1708 г.

Супрасаль

«Последование постригу», Лавры Супрасальской, 1698 г.

Рохманов

«Евангелие поучительное», в Рохманове, 1619 г., Кирилла Транк-вилиона Ставровецкого.

Унев

«Зерцало», Обитель Уневская, Иосиф Шумлянский, 1680 г.

Стрятин

«Служебник», Стрятин, 1604 г. Божественная Литургия Еп. Гедеона Болобана.

Будин

«О должностях Пресвитеров приходских». (С Спб. издания, 1776 г.) Будин, Университетская типография, 1798 г.

Тирнава

«Собрание . . .» Г. Бизанция, Тирнава, 1727 г. (Без первого листа.)

Вена

«Православное учение» (Свято-Троицкия Лавры  архим.   Плетона. «Хрис. Богословия», Виенна, 1784 г., Типография Курцбека.

«Общий закон», Виенна, Тип. Курцбека, 1788 г.

«Разсуждение о постах», Виенна, 1794 г.

«Описание св. града Иерусалима», Вена, 1781 г.

Букарест

«Анфологион», Букурещи, 1636 г.

Почаев

«Образ примирения грешного человека с Богом через десятодневное», Сильвестр Рудницкий, Почаев, 1756 г.

«Богословия нравоучительная», Почаев, 1756 г.

«Служебник», Почаев, 1765 г.

«Семя Слова Божия», Почаев, 1781 г.

В библиотеке Мукачевского монастыря хранятся рукописи: Василия Довговича (1783-1849), который одно время был благочинным Мукачевского округа и настоятелем прихода в Мукачеве. В. Довгович был человеком разностороннего, энциклопедического образования, он интересовался поэзией, живописью, наукой, философией. Своей эрудицией, жизнерадостностью он, отчасти, напоминает гуманистов. Вот список рукописей Довговича, хранящихся в библиотеке:

1) Critica purae Rationis Kantiana in compendio. 1808. – P. 281.

2) Critica practicae Rationis ex operibus Imman. Kant., 1809. – P. 131.

3) Systema Jurisprudentiae naturalis. 1813. – P. 284.

4) Definitiones philosophicae. Tyrnaviae, (1809 ?). – P. 75.

5) Conciones festivals. Munkács, 1830. – P. 116.

6) Diarium Concionum, Munkács, 1832. – P. 223.

7) Psychologia, 1809-1834. – P. 75.

Итого – 1185 страниц. Сам Довгович учитывает свои сочинения на 1694 страницы. Все вышеперечисленные рукописи – на латинском языке, только в № 6 на стр. 216-221 находятся две церковные проповеди по русски: 1) Толк. Мф. гл. 16, стр. 18, «На сем камени» и 2) «На св. Михаила Архистратига». Вот для примера фраза из второй проповеди: «Ангелы на небесех видят лице Отца моего – они следовательно видят и чего Бог намеряет пустити на весь род – войну, – мир – или другое что?»

Количество иноков в Мукачевском монастыре. Во втором томе «Краткой заметки» И. Базиловича, ч. 6, стр. 11, Кошицы, 1805 г., указано 18 насельников; Схематизм 1814 г. – 14, Схематизм 1829 г. – 15, Схематизм 1859 г. – 12, Схематизм 1876 г. – 19, Схематизм 1899 г. – 6, Схематизм 1908 г. – 10 насельников.

Успенские отпусты. Традиционный отпуст в монастыре бывает на Успение Божией Матери, в августе 15/28 числа. Тогда приходят тысячи молящихся со всех уголков Епархии и даже из соседних областей. Чернецкая гора оглашается священными песнопениями. Люди исповедываются, слушают проповеди, службы.

Некоторые древности. Самое древнее из строений, что сохранилось в монастыре – это башни при дороге. Видимо, построены около 1661 г., когда была воздвигнута и церковь еп. Зейканем.

Хранится портрет Кориатовича, размер 2,20 × 1,30 м., начало XVII века. Портрет Димитрия Раца, во весь рост (размер, как предшествующий), с натуры.

3 подсвечника деревянных в стиле барокко, резных, XVIII века.

1 подсвечник деревянный, стиль ренесанс, XVII века.

Крест художественной резьбы со славянскими надписями, XVII века.

Деревянная чаша, XVI века.

Чаша оловянная (с цинком) XVII века. (С дискосом и звездицей.)

Чаша XVIII века.

Несколько деревянных ручных резных крестов конца XVIII – начала XIX века.

Две святые иконы Спасителя и Богородицы, местные, с греческими надписями, конец XVII – начало XVIII века.

Два облачения конца XVIII века.

В храме стенная живопись (масло) исполнена художником Ю. Вирагом в 1909-1910 гг. Орнамент, как раньше указывалось, середины XIX века.

К современности. В 1882 г. в Галиции была проведена реформа ордена Василиан[70]. Но тогда она не коснулась монастырей Мукачевской епархии. Реформированные василиане были направлены в Мукачевский монастырь из Галиции только после первой мировой войны 1914 года, это относится уже не столько к истории, как к современности, и может быть темой отдельного очерка.

Архимандрит Василий (Пронин)

Свято-Николаевский женский монастырь в городе Мукачево.

Сентябрь 1958 г.

 Summary  Zusammenfasung   Eglise

Archimandrite Basil (Pronin) completes his description of the life and events of the oldest Sub-Carpathian holy place, the monastery of Mukačevo. He deals in detail with the writing and pioneer work of Hegumen A. Kocak at the end of the 17th century, whose manuscripts are preserved in the monastery library, where are also the oldest book editions, printed in Ostrog, Kiev, Lvov, Černigov, Suprasl, Rochmanov, Uněva, Stratin, Budapest, Trnava, Počajev and Bucharest. All these editions are from the years 1580-1781. The large number of these editions from Orthodox and Christian centres of education is in itself witness to the importance which the monastery had in the herd times of the persecution of the Orthodox church by Emperors, feudal lords and the high Latin clergy. In conclusion the author mentions the clergyman Basil Dovgovič, a great philosopher of the 19th century, and the brave Hegumen Anatolie Kralický, who in the period of evident Hungarianisation dared to write Russian literature, ethnographical and historical church articles.

***

Der Archimandrit Basil (Pronin) beendet die Schilderung des Lebens und der Ereignisse des ältesten Heiligtumes von Karpato-Russland, des Klosters von Mukacevo. Er befast sich eingehend mit der schriftstellerischen und vorwärtsstrebenden Tätigkeit des Igumen A. Kocak gegen Ende des 17. Jahrhunderts, dessen Handschriften in der Klosterbücherei aufbewahrt werden, wo auch die Ausgaben der ältesten Bücher gezeigt werden, die in Ostrog, Kyjev, Lvov, Černigova, Supraslo, Rochmanov, Uněv, Stratin, Budapest, Trnava, Počajevo und Bukarest gedruckt wurden. Alle diese Ausgaben stammen aus der Zeit zwischen den Jahren 1580 und 1781. Die Menge so vieler Ausgaben orthodoxer und christlicher Geisteszeugen unterstreicht die Bedeutung, die das Kloster in der schweren Zeit der Verfolgung der orthodoxen Lehre seitens des Kaisers, der Feudalherren und des hohen lateinischen Klerus einnahm. Abschliessend weist der Verfasser auf den Geistlichen Basil Dovgovic hin, einen hervorragenden Filosofen des 19. Jahrhunderts und auf den mutigen Igumen Anatolij Kralickij, der in der Zeit der betonten Ungarisierung den Mut fand, in russischer Sprache schöngeistige, ethnographische und kirchlich historische Artikel zu schreiben.

***

Ľ Archimandrite Basil (Pronin) achève la description de la vie et des événements de la chose la plus sainte de la région subcarpathe – du couvent de Moukachevský. Il examine en détail ľactivité littréraire et pionnière de ľigumen A. Kocak à la fin du dix-septième siècle. Ces manuscrits ont été conservés dans la bibliothèque du couvent où ľon peut trouver également les plus anciennes éditions qui ont parû à Ostrog, Kiev, Lvov, Chernigov, Susprasl, Rochmanov, Uněv, Stratin, Budapest, Trnava, Pochajev et Bucarest.

Toutes ces éditions datent de ľépoque 1580-1781. Les nombreuses éditions ďouevres orthodoxes et chrétiennes témoignent de ľimportance qûavait le couvent pendant la dure période au cours de laquelle les orthodoxes étaient persécutés par ľEmpereur, les féodaux et le haut clergé latin. En conclusion ľauteur met en relief ľoeuvre de Basil Dovgovich, éminent philosophe du dix-neuviéme siécle et igumène au grand courage, Anatoli Kralický, qui au moment de la magyarisation évidente a osé écrire des articles littéraires, éthnographiques et des articles historiques sur ľEglise.

Напечатано: Православная мысль. – № 4. – Октябрь-Декабрь. – Прага, 1958. – С. 230-241.

[1] Возняк М. Історія української літератури. – Т. II. – Львів, 1924. – С. 108.

[2] Lehoczky T. A ber. gör. k. lel. Története a XIX s. végeig. – Munkács, 1904. – P. 3.

[3] Удальцев А. Історія середніх віків. – Т. І. – Київ, 1948. – С. 51.

[4] Имя венеты как будто созвучно селу Велятин (Хустский район, Закарпатская область.) Возможно, что слово «велеты», в смысле великаны, которое употребляется и сегодня, произошло от венеты.

[5] История Словаков // Славянский Сборник. – Т. I. – С. 90.

[6] Голубинский Е. История Русской Церкви. – М., 1881. – С. 365.

[7] «Бе же св. Андроник епископ в Паннонии, обаче не единого токмо града или страны, но и всея вселенный бе проповедник». – Житие святых. – М., 1777. – Месяц Май.

[8] Меховит М. Chron. Rerum Polonorum. – I, 2. –S. I.

[9] Попович Е. Опыт Церковной Истории. – Т. I. – Сремские Карловцы, 1912. – С. 520-521.

[10] Сабов Евмений. Христоматія церковно-славянских и угро-русских литературных памятников. – Унгвар, 1893. – С. 174-175.

[11] Шкирпан Н. Записки по истории Подкарпатской Руси. – Мукачево. – С. 10.

[12] Яворский Ю.А. Новые рукописные находки в области старинной карпаторусской письменности XVI–XVIII веков. – Прага, 1931. – С. 104.

[13] Хойнацкий А., протоиерей. Почаевская Свято-Успенская Лавра. – Почаев, 1897.

[14] Петров А. Древние грамоты по истории Карпаторусской Церкви и иерархии 1391-1498 гг. С 12 фотографическими факсимиле. – Прага, 1930. – С. 5.

[15] Это заметил ещё Надеждин.

[16] Цит. по: Петров А. Указ. соч. – С. 2.

[17] Добрянского, Будиловича, Лелекача.

[18] Какое отношение имеют братья Угрины к Мукачевскому монастырю? Они приводятся здесь как пример того, что уже в XI в., как говорит и предание, было на Закарпатье стремление к иночеству. Преподобного Моисея постриг афонский монах, следовательно, здесь ходили насельники Афона. Путь с Афона в Польшу был, видимо, через Закарпатье.

[19] См.: Kojalowicz. Historia Litvaniae. 1650.

[20] Réthy L. Az oláh nzelv nemzet megalakulása. Nagy-Becskerek, 1890. – P. 194.

[21] Bidermann. Die ung. Ruthenen, І., 8.

[22] Петров А. Указ. соч. – С. 59.

[23] Опубликована А. Кралицким. См.: Слово. – № 69. – Львов, 1874.

[24] По преданию. Интересно, что в Шематизме Мукачевской епархии за 1878 указано, что большинство храмов епархии (111) посвящено Архистратигу Михаилу. Не есть ли это следствием помощи ангела Ф. Кориатовичу?

[25] Так означена в «Помяннике» Мукачевского монастыря XVIII в.

[26] Thuróczy L. Hungaria suis cum regibus, 1729.

[27] Колесса О. Причинки до історії угорсько-руської мови і літератури // ЗНТШ. – Т. 35. – (Кн. IIIIV.). – Львов, 1900.

[28] Видимо молдавского происхождения.

[29]Петров А. Указ. соч. – С. 132.

 

[30] Грамоты цитируем по Ноdinka A. A munkácsi gör. szert. püspökség okmánytára. – Ungvár, 1911.

[31] В книге Tabódy J. Munkács multja és jelene. – Pest, 1860.

На рисунке Мукачевского монастыря еще можно различить мельницу под самой Чернецкой горой. Теперь на этом месте остались одни камни, которые некоторые незатейливые исследователи считают остатками валунов ледникового периода.

[32] См. напр.: Церковная Газета. – № 12 – Будин, 1856. – C. 95.

[33] Дулишкович Іоанн, отець. Историческія черты Угро-Русскихъ. – Т. II. – Унгвар, 1875. – С. 76.

[34] Dan D. Cronica episkopici din Rådåu. – Viena, 1912.

[35] Н. Скабаланович в книге: Об апокрисисе X. Филалета (СПб., 1873. – С. 170) сообщает, что собор православных в 1596 года собрался в частном доме Райского, где была протестантская кирка, так как все церкви по распоряжению Владимирского епископа были закрыты. В 1597 г. православные в Кракове выпустили брошюру, которая дает подробную хронику православного собора. Вышла она под заглавием: «Ekthesis abo Krotkie zebranie spraw, ktore sie dzialy na partykularnym, to jest, pomiastnym Synodzie w Brześtiu litewskim. Kraków, 1957. Она перепечатана была два раза: 1) В журнале «Чтения в императорском обществе истории и древностей при Московском университете» (ЧОИДР). – № 1. – 1879 (очень неточно, с ошибками) и 2) в издании «Русская историческая библиотека, издаваемая императорской археографической Комиссиею». – Т. 19. – Памятники полемической литературы в Западной Руси. – Кн. 3. – СПб., 1903. – С. 329-376 (исправно). В этой брошюре на С. 371-376 имеется Apofasis, to jest dekret, ktory składa odstepnjacych Wschodniej cerkwie … I tak sie do tego dekrety niżey mianowani podpisali; следуют подписи протосинкела Никифора, протосин. Кирилла Лукариса, Луки, Митрополита Белградского, Гедеона, еп. Львовского, Михаила Копыстенского, еп. Перемышльского и Саыборского, Макария, архимандрита Симона со Святой Горы, по уполномочию Паисия, еп. Винницкого. После них на 7-м месте стоит: «Mateusz, archimandryta manastyrza Ś. Panteleymona z Swietej gory, za rozkazaniem wielebnego Amfilochya, episkopa Mukackiego, patryarszego thronu Konstantynopolskiego, dla trudnośći iego dekretujac (wespół jz swietym synodem, podpisalem sie).» 2) Всего подписано 41 человек. Справка сообщена львовским библиотекарем Ф.Ф. Максименко.

[36] Ноdinka A. A Munkácsi görögkatholikus püspökség története. – Budapest, 1909. – P. 248.

[37] Ноdinka A. Ор. сіt. – T. II. – S. 79. Возражения против этого таковы, что в это время православного епископа в Киеве не было, а униатский обычно в Киеве не проживал. Возможно, что он был рукоположен румынским епископом, в Угро-Влахии. См.: Меtes. Oр. cіt. – P. 261.

[38] См.: Дулишкович Іоанн, о. Указ. соч. – С. 82.

[39] Православное движение в Подкарпатской Руси. – Ужгород, 1926. – С. 9.

[40] Богословски Гласник. – 1909. – Кн. XV, 5, 6 и Кн. XVI, 1, «Уния Русина».

[41] Ноdinka A. A munkácsi gör. szert. püspökség okmánytára. – Ungvár, 1911. – P. 53.

[42] Mészáros K. Az oroszok törtenete. – Pest, 1850.

[43] Закарпатський П. … // Православний Вісник. – № 4. – Львів, 1948. – С. 106.

[44] Мейсарош, Дулишкович, Годинка, Кондратович и др.

[45] Интересны условия, которые были предписаны Тарасовичу Балингом после возвращения его на пост епархиального архиерея: 1) он признает трансильванского князя и начальника Мукачевского замка своими покровителями и без их ведома ничего не предпринимает; 2) монастырское имущество не может растрачиваться в Польше; 3) он не будет принимать в стенах монастыря ни священников, ни студентов из Польши; 4) не будет увеличивать подати своей паствы; 5) не будет преследовать клириков, которые на него жаловались; 6) не будет превращать монастырь в питейный дом и 7) лично отправится в Трансильванию для примирения с князем.

[46] М. Lacko в книге «Unio Uzhorodiensis». – Rоmа, 1955. – P. 88, указывает год смерти Тарасовича – 1661.

[47] Базилович И. Brevis Notatia. – Т. I. – Ч. 1. – С. 84-86; Дулишкович Іоанн, о. Указ. соч. – С. 99-100; Ниллес Н. Symbolae…, VI. – C. 824-827; Ноdinka A. A munkácsi gör. szert. püspökség okmánytára. – Ungvár, 1911. – P. 163-165 и др.

[48] Sanctissimo Domino Nostro Clementi Papae XIII. Munkacsiensis Reintegracionis Episcopatus Graeci Ritus. – Romae, MDCCLXVIII. Ex typograhia Rev. Camerae Apostolicae.

[49] Колесса О. Ужгородський «Полуустав» у пергаміновій рукописі XVI в. // ЗНТШ. – Т. CLXII-CXLIII. – С. 38.

[50] Листок. – № 15. – 1890.

[51] Побывали здесь, щупая почву, Порфирий Кульчицкий, Димитрий Монастерли, Ероним Липницкий и др.

[52].Недзельский Е. Очерк карпаторусской литературы. – Ужгород, 1930. – С. 56-59.

[53] Жаткович Ю. Епископы Мараморошские // Листок. – № 17. – Год VII. – 01 сентября. – Унгвар, 1891. – С. 183.

[54] По данным А. Кралицкого монастырская церковь начала строится еще в 1782 г. См.: Листок. – № 19. – 1889. – С. 222.

[55] Ваlаjthy J. Munkács…, Debreczen, 1836. – P. 225.

[56] Ноdinka A. A munkácsi gör. szert. püspökség okmánytára. – Ungvár, 1911. – § 50.

[57] См.: Православная Мысль. – № 1. – Прага, 1957.

[58] Е. Недзельский считает, что в Трнаве. См.: Недзельский Е. Указ. соч. – С. 78. Такого же мнения и И. Панькевич (на основании информации Г. Кинаха).

[59] Листок. – № 1. – 1885. –С. 23.

[60] «Науковый Сборник», Львов 1866. А. Кралицкий: «Арсений Коцак». Год кончины указав 1799. В монастырском «Помяннике» – 12 апреля 1800 года.

[61] Панькевич И. Славеноруська граматика Арсенія Коцака // Науковий сборник товариства «Просвіта». Ужгород, 1927. – С. 232-259.

 

[62] Православная Мысль. – № 1. – Прага, 1957. – С. 47.

[63] Рукопись хранится в библиотеке Мукачевского монастыря. Напечатана в «Analektasa», 1926.

[64] А. Кралицкий в «Листке» за 1885 г., № 2, дает список протоигуменов от 1773 по 1885 гг., всего 16 человек. См. также «Schematismus cleri d. Munkacsiensis, 1876 г., и где имеются расхождения с данными Кралицкого.

[65] С 1851 г. по 1885 г. было 11 соборов, из них 7 в Мукачевском монастыре, 2 в М.-Повче и 2 в Красноброде.

[66] Листок. – № 4. – 1885. – С. 53-55.

[67] Церковная Газета. – № 29. – 1856. – С. 230-232.

[68] Изданы Обществом им. А. Духновича.

[69] «Сборник» хранится в библиотеке Мукачевского монастыря.

[70] Каровец М. Велика Реформа … . – Жовква. – № 1. – Ч. 2. – Львів, 1933.

 

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *